Два летних дня в Чердыни по объему эмоций могут вполне тягаться с отдыхом в Турции, Сочи и Крыму

До вчерашнего дня для меня Чердынь была недосягаемо далекой. Ан нет, не надо бояться расстояний. Тем более соизмеримых. По времени путь от Губахи до Чердыни занимает примерно столько же времени, сколько до Перми. Исключить бы из этого пути кизеловский отрезок с его яминами, где даже навигатор перестает предупреждать о плохой дороге. Мы с мужем пошутили: наверно, навигаторная тетушка подумала, что мы махнули прямиком через тайгу, и потому замолкла до самого Александровска. В общем, три с половиной-четыре часа – и вот она загадочная Чердынь, столица Перми Великой. Вторник – выходной в музеях. Не беда, дух истории можно словить и в этот день.

Ныроб и другие

Решили в первый день отправиться в Ныроб, к яме, где томился в заточении почти год Михаил Романов. Это было в самом начале 17 века. После долгой дороги еще час в пути – сущие пустяки. Быстрее двигаться можно, но не стоит. По пути ставим маячки – какие церкви посетить.

Ныроб. Общее ощущение – мертвый город (хотя это поселок городского типа). «Зонами» на въезде нас, губахинцев, не удивишь. Дальше – кладбище. Еще дальше – старый Ныроб, где, собственно, и закончил свою жизнь Михаил Никитич Романов. Две церкви, Богоявленская и Никольская, поражают своей противоречивостью: Богоявленская – обезглавленная большевиками, без архитектурных излишеств; Никольская – вся из себя каменно нарядная. Но обе недоступны для посетителей: для женщин в штанах и без платков, для мужиков, наоборот, в шапках. Да если б мы и выполнили прописанные условия, все равно служба не каждый день проводится и строго по часам. В общем, не туристский объект. Хотя на фотографиях в разных ракурсах обе церкви смотрятся. Любуясь архитектурными красотами, надо не забывать смотреть под ноги, чтобы не вляпаться в органические лепешки.

На обратном пути ищем дорогу к «узкой улочке». В общем, женщины, обращаюсь к вам. Если хотите отпустить грехи посредством подъема по «узкой улочке», надевайте кроссовки. Я решилась на подъем в «балетках» (вот блондинка-то!). На середине подъема возникли мысли: на фига я туда поперлась! При спуске эти мысли умножились. У подножия сама собой образовалась гордость: я еще ого-го, хоть и в «балетках»! Резюмирую: «узкая улочка» - это подъем на скалу где-то высотой 50 м по каменисто-землянистой тропе.

В Искоре церковь с лицом. Остатки фресок на стенах, потолке. Трехцветная кошка прошмыгнула через церковные ворота. Сейчас село затихшее, словно вымершее. Храм – свидетельство былого величия. В Камгорте энергетически приютно. Церковь заколочена, но через проломы в стенах можно оценить масштабы подкупольного пространства. По периметру – обломки кирпича, история под ногами. Но сомнительное удовольствие получить по кумполу кирпичом полуторавековой давности. В Вильгорте в церковной ограде пасутся коровы. Может, хоть ограду восстановить? А каменные кружева бесподобны! В Покче – еще один храм, лики пермских богов на воротах-новоделе, купеческий особняк в соседстве с современной детской площадкой.

Безмолвие. Стрекот кузнечиков. Обалденно вкусный воздух. Местные жители неторопливы и приветливы. Улица Центральная с краю. Наверно, раньше это, действительно, был центр.

Величие маленькой Чердыни

Чердынь никогда не была городом в буквальном смысле: 10-тысячный рубеж в населении так и не перешла. Но сколько великих исторических событий вместила в себя городская история!  

Рано утром второго дня нашего путешествия отправляемся на набережную. Администратор в гостинице переспрашивает: «На Колву что ли? Так идите всё вниз». Это потом поняли, что Набережная – это улица вдоль берега, вся в рытвинах-колдобинах. Но на пути к ней вдруг из высокого холма, что слева, вырастают маковки церквей. Оказывается, это Троицкий холм – один из семи, на которых Чердынь расположена. Одиннадцать раз его штурмовали – не взяли. Запыхавшись, все ж таки добираемся до вершины («узкую улочку» брал, Троицкий холм брал!). Красотища! Изгибы Колвы, песчаная коса, храмы, курносая вершина Полюда в дымке… Вот она – Пермь Великая без преувеличения!

Музей вызывает чувство доброй зависти и восхищения.

На обратном пути делаем неожиданное открытие для себя: раньше все больше купцы меценатством занимались, а сейчас – промышленники. Раньше – вели торговлю, выстраивая долговременные связи с партнерами, блюли кодекс чести купца. А сейчас правило простое: подешевле купить – подороже продать.

Впечатления обывателя

В Чердыни высокое и «жизненное» - рядом. У подножия Троицкого холма – туалет типа сортир. Те же коровы в церковной ограде.

В исторических полуразвалившихся зданиях живут современные люди, желающие каждодневно пользоваться благами цивилизации: природным газом, горячей водой, безопасным электричеством. Задаю себе вопрос: интересно, а в Чердыни есть программа по переселению из ветхого жилья? И куда переселять?

В Камгорте в магазине  привлекают внимание пышнотелые буханки: белый – из Вильгорта, черный – чердынский. Вкусен хлеб чердынский! Как и пища в кафе «Метелица». Недорого, небыстро, но вкусно. Ароматная черника в два раза дешевле, чем в Губахе.

А в гостинице «Уют» милые администраторы и совковый непритязательный сервис. Так и хотелось сюда заполучить «Ревизорро». Ну да это придет со временем – понимание соответствия месту обитания.

Общие ощущения от двух дней: хочу вернуться в Чердынь!